Не прерывать полёт!

 

17 марта в Библиотеке «Бронницкая» прошла перезентация книги Ольги Виор. Ольге Молчановой удалось взять у известного поэта-песенника эксклюзивное интервью специально для нашей рубрики «Культурный радиус».

 

Ольга Виор (Ольга Юрьевна Коротникова) – поэт, член Союза писателей России, член Союза Профессиональных Литераторов. Ведущая авторской программы «Личность» на радио «Петербург». Руководитель ЛИТО «Правый берег». Автор семи поэтических сборников. Стихи Ольги Виор послужили основой для многих известных песен, среди исполнителей которых Ирина Аллегрова, Валерия, Юлия Михальчик, Елена Ваенга, Лариса Луста, Зара, Ирина Ортман, Наталья Подольская, Афина, коллективы «Сурганова и Оркестр», «ДеКамерон», «Челси», «Ulmi» и многие другие. Творчество Ольги отмечено премиями музыкальных фестивалей «Золотой граммофон», «Лучшие песни», «Новая волна», «Евровидение-2010».

 

Расскажите, как появился такой красивый псевдоним – Ольга Виор?

Десять лет назад я начала вести авторскую программу «Личность» на радио «Петербург», и мне захотелось как-то разделить своё поэтическое «я» с радийным. Но псевдоним так прижился, что уже с третьей книги «Лебедь белая» читатели и слушатели знают меня как Ольгу Виор. Но в паспорте – Коротникова, это по мужу фамилия. А девичья – Орлова. Поэтому все эти полёты, птицы, крылья – это неспроста.

Такое, французское что-то…

Да! Может быть, даже еврейское что-то. Мне очень нравятся такие литературные фамилии. Короткие, как выстрел. Вот Брик. Лиля Брик – идеально! Но занято уже.

Прочитала книгу Бориса Хигира «Имя – ключ к успеху». И там было сказано, что человеческое имя – это такой код, шифр. И, мало того, что само по себе имя – ещё и каждая буква имени несёт определённую волну. Я сложила свои фамилии, имя и отчество, выбрала наиболее часто встречающиеся буквы – и получилось «Виор». Я думала, у кого-то будут ассоциации с Диором, у кого-то – с ОВИРом. Потом приплюсовали Владимира Ильича Ленина, организатора революции… Каждый видит то, что ему ближе. Но, сам принцип работает! У меня даже есть стихотворение на эту тему «Я меняю имя, я судьбу меняю…»

Когда Вы впервые восприняли себя как профессионального поэта?

Наверное, всё-таки песни послужили катализатором. Потому что стихи писала с детства, очень много стихов написано в юности, потом был период замужества, муза поутихла. Но когда я встретилась с композитором, и первая же написанная нами песня вошла в репертуар Юлии Михальчик, мне за неё заплатили деньги, стали записывать альбом на студии «Союз», я приняла решение и ушла со своей основной работы. Я работала ювелиром. Поняла, что писать стихи, писать песни – это как раз моё. То, что нравится мне. Просто я думала, что это никому не нужно. А оказалось – нужно.

Не было страха так кардинально менять профессию?

Нет, не было. Не знаю… Я настолько была под впечатлением от того, что наконец-то нашла свой путь… То есть я вернулась к тому, что хотела всегда. Я с детства слушала все музыкальные конкурсы, брала листочек бумаги и записывала: у меня был свой личный хит-парад. Раньше эстрадных фестивалей было не так много, как сейчас: Юрмала, Сопот, ещё какие-то крупные конкурсы. После них артисты сразу становились популярными. Леонтьев, Малинин… В 70-е годы, я ещё в школу тогда только пошла, из каждого окна неслось «Арлекино». В шесть лет я написала свою первую песню для Аллы Пугачёвой. Мы с бабушкой даже писали ей письмо. Так что как поэт-песенник я начала уже с раннего возраста.

Прочитала в одном интервью, что Вы написали песню – и песня сразу же получила «Золотой Граммофон». Как в сказке!

Да. Это была песня «До свиданья, Питер». Самая первая, проба пера, так скажем. Я ещё работала ювелиром, и мои друзья порекомендовали меня одной даме в качестве мастера. Она заказывала кольцо своему мужу. И когда я с ней встречалась, спросила: «Кем муж работает?» Потому что в авторской работе важен индивидуальный подход. И она мне говорит: «Да муж композитор!» Тогда я извлекла свои запасы тетрадок со стихами и показала ему. Он посмотрел и сказал: «Ну, стихи, да. Но не песни». И всё. И я успокоилась на этом, мы посидели, хорошо так всё… А когда уже прощались, он наиграл на гитаре мелодию. Говорит: «Не знаю, что с этим делать, родилось в голове». Я приехала домой и по памяти на эту музыку написала текст. И это было «До свиданья, Питер».

На следующий же день я ему завезла и сказала: «Вот, я написала на Вашу музыку слова». Он говорит: «На какую музыку?» Я говорю: «А вот вы мне наигрывали, помните?» Я не знала, что он работал в то время с Юлией Михальчик, закончилась «Фабрика звёзд», и она делала свой первый альбом. Песня «До свиданья, Питер» вошла в этот альбом. И я после этого решила, что всё, надо менять что-то в своей жизни. Я как раз прочитала тогда «Алхимика» Коэльо, было очень модно, только-только появилась. И там основная мысль: идите по знакам. И я так и поняла, что это знак. Знак вернуться к тому, чем я с детства хотела заниматься. Хотя ювелирное дело мне нравилось и до сих пор я его очень люблю.

А сейчас делаете что-то из ювелирных изделий для себя?

Нет, ничего сейчас не делаю. Наоборот, с большим удовольствием прихожу в магазин и покупаю что-то. Очень долгое время я носила украшения, сделанные своими руками, вплоть до обручальных колец. Даже не знаю, такая проза! Хочется прийти и почувствовать себя покупателем!

Когда я уволилась с ювелирки, первое, что я сделала – пошла в ювелирный магазин и с первого гонорара за песню купила себе скорпиона с бриллиантами. Потом ко мне приехали девчонки с моей бывшей работы, сказали: «Ты что, купила? Да это можно было сделать в пять раз дешевле!» Я говорю: «Вы не понимаете всего кайфа от того, что можно прийти и купить это». Помните, как героиня Людмилы Гурченко в фильме «Вокзал на двоих» приходит обедать в ресторан, в котором работает? Вот такие примерно были ощущения…

Как дальше складывалась творческая судьба?

Первая песня была «До свиданья, Питер». Потом была песня «Лебедь белая». Слова «Я становлюсь на крыло» – это, собственно, обо мне, которая начинает новую жизнь. Я уже решила к тому времени, что буду увольняться, как раз писала заявление: «Прошу уволить по собственному желанию…» И мне позвонили на рабочий телефон и сказали, что нужен фолк-рок. Я села и стала думать. То есть я, человек вообще без связей, без какого-то опыта в этом, просто по своему интуитивному чутью, что мне надо именно этим заниматься, – я села и стала думать. Переворачиваю это заявление и начинаю придумывать: что такое фолк-рок? Фолк, думаю, это фольклор, это что-то народное, сказки… Там, «долго ли, коротко скакал Иван-Царевич до Марьи Искусницы», «жили-были дед да баба». И я стала записывать все эти обороты: «жили-были», «долго ли…» И получилась песня, которая построена именно на этом: «сложно ли, просто ли, зимами, вёснами», «было ли, не было». И она настолько пришлась ко двору и полюбилась людям, что вот уже двенадцать лет этой песне – и до сих пор её слушают, практически по всем радиостанциям, включая «Милицейскую волну». Я получаю отчёты из Авторского общества и удивляюсь, какие радиостанции бывают.

А они фиксируют как-то?

Да, это всё фиксируется. Хотелось бы, чтобы получше это фиксировалось. Но, в общем, какими-то путями авторские права защищаются.

А как к пиратству относитесь?

Я отношусь негативно, с одной стороны. С другой стороны, конечно, я считаю, что всё-таки авторы пишут для людей. Поэтому, уходит песня в народ – слава Богу, это высшая награда, наверное.

А жить на что-то надо…

Жить на что-то надо, да. Поэтому я с большим уважением и одобрением отношусь к тем заведениям, которые платят за авторские права. Платить должны все, например, магазины и кафе, в которых играет музыка. Играет какая-то радиостанция – они раз в квартал посылают отчёт: звучала такая-то песня. И вот мне одно кафе «Рябинка» из Челябинской области регулярно присылает свои 15 копеек на протяжении многих лет! И я говорю: «Ну слава тебе, Господи! Процветания вам и добра!» Потому что все знают, что они должны платить, но никто этого не делает.

Даже не думала…

Да. Это, кстати, очень интересно. Был такой случай в моей практике. Песню «Точка возврата» группа «Челси» взяла в репертуар и назвала целый альбом по этой песне, но я не знала, что она уже есть на радиостанциях. И вдруг я сижу в кафе со своими друзьями и слышу песню, и не сразу даже понимаю, что это моя. Потом понимаю, что слова знакомые, песня моя. Я подхожу к барной стойке и говорю: «А какое у вас радио играет?» Чтобы понимать, на каком радио она уже в ротации находится. Бармен спрашивает: «А что, вам песня нравится?» Я в ответ: «Да нет, я автор». И тут она при мне берёт этот радиоприёмник и прячет его под прилавок.

То есть они знают прекрасно все. У них в Уставе написано, что они должны отчисления платить. В общем, это проза всё.

Я зарегистрирована в Авторском обществе, с 2007 года, по-моему. И все публичные выступления – концерты или телепередачи какие-то – они обязательно потом, небольшой процент, собственно, сумма это такая, очень минимальная, переводят. У нас авторские права отслеживаются не так, как в Европе, например. Когда девочка написала «Besame Mucho» и обеспечила на всю жизнь себя, свою семью, всех наследников. Есть такой закон, что после смерти автора 70 лет ещё авторские права сохраняются за наследниками.

Песен на самом деле очень много, а авторских отчислений всё меньше и меньше. Не знаю, с чем это связано. Наверное, кризис в стране.

Ольга, легко ли писать на заказ? Ведь Вы пишете в разных жанрах, для разных исполнителей, и для эстрады, и для оперных певцов, и шансон…

И рок-исполнители тоже. Я очень рада, что «Сурганова и Оркестр» взяли мою песню «Воздух». Действительно, разные…

Мне просто интересно разными способами выражать свои эмоции. И когда я знаю, для какого исполнителя пишу, я уже стилизую под него.

Классическую музыку тоже никто не отменял. Романсы тоже у меня есть. И авторы-исполнители, которые находят в книгах какие-то стихи, которые понравились, и поют их под гитару – я тоже не против.

Конечно, я рада, что такие звёзды, как Ирина Аллегрова, например, Елена Ваенга обратили внимание на моё творчество. Потому что очень много авторов, много интересных стихов. Раньше я искала – писала на сайты, с продюсерами списывалась, говорила: «Вот, послушайте такую-то песню, подойдёт вашему исполнителю». Сейчас я уже этого не делаю, потому что меня знают и сами ко мне обращаются, чаще всего. Ну, за исключением Светланы Сургановой, с которой я давно хотела работать. Я сама ей написала, она очень быстро и так открыто откликнулась, и у нас получилась замечательная песня «Воздух».

А какие исполнители Вам ближе? Слушаете свои песни и думаете: «Да, вот так, в точку!»?

Я даже не знаю… В принципе, на многие мои песни делают видеоклипы, и видеоряд режиссёра может не совпадать с моей подачей. Аранжировщик тоже может не совсем попасть. Бывают разные случаи. В основном попадают. Сейчас я уже пишу чаще под конкретных исполнителей и стараюсь, чтобы попало.

Вы знакомитесь с их репертуаром? Изучаете человека?

Да, конечно. Ну и к вопросу, трудно ли писать на заказ. Я думаю, некая доля профессионализма всё-таки присутствует в этом. Я давно нахожусь в поэтической среде, иногда мне поэты говорят: «Я не могу писать на заказ!» Если тебе надо – ты можешь в любом месте, в любое время. Я даже иногда специально это практикую: хожу на всякие фестивали уличной поэзии, где за пять минут надо написать какой-то экспромт. Это просто оттачивание мастерства. Это как за пианино – каждый день садишься и играешь гаммы. Если не садишься месяц – забудешь, что это такое. В общем, мне не сложно писать на заказ.

Вдохновение Вы создаёте себе сами…

Да. Я просто делаю для себя какие-то опорные пункты. Это может быть стиль артиста, может быть его репертуар, или просто настроение. Может быть, артист сам даёт какие-то намётки, чего он хочет. Я пишу и тексты, на которые потом накладывают музыку композиторы, и так же пишу на готовую музыку.

Писать на музыку не очень просто. У некоторых композиторов своё вдохновение, они пишут музыку, а потом с этим надо что-то делать. Я закачиваю эту музыку в плеер, хожу с ней, дышу с ней, я с нею начинаю вообще жить, с этой музыкой, пока не прочувствую её настолько, что у меня уже сердце бьётся в такт этой мелодии. И тогда получается песня. Бывает, очень быстро, бывает, нет.

А сроки оговариваются…

Да, сроки оговариваются. У меня есть такие авторы, которые мне звонят в час ночи и говорят: «Оля, у нас в десять утра запись на студии». И вот я сижу с часу ночи до десяти утра, сижу и слушаю сто, пятьсот миллионов раз эту музыку, чтобы понять вообще, о чём будет песня. И уже потом пишу. И они ставят этот текст и записывают.

У меня был такой вопрос, видимо, наивный: три основных условия для творчества?

Чтобы никто не мешал! Вот хотя бы чуть-чуть. Вчера я, например, сидела, писала песню. Мне беспрерывно звонят, приходят сообщения… И я всем отвечаю: «Я работаю!» Потом я выключила телефон, песню написала. Просто не сосредоточиться. Ты же попадаешь в это состояние, тебе надо не выпасть из ритма, не потерять вообще канву.

Физическая работа – можно работать головой, а когда творческая…

Да. Я, кстати, когда увольнялась… Ну, ювелирка тоже, хоть она и считается творческой работой, но это, в принципе, физический труд, достаточно сложный. И мне говорили мои коллеги: «Зачем тебе увольняться? Стихи пиши по ночам, по вечерам». Приличный заработок, хороший соцпакет, все дела. А я не могу. Потому что я думаю только об этом. Я сижу за верстаком, пилю золотое кольцо и пишу карандашом текст.

Когда я уволилась, стала заниматься только творчеством. Сначала было не очень много заказов. В принципе, их не было почти. Потому что меня тогда ещё никто не знал. Но потом постепенно, постепенно… Пошло, пошло…

Получается, двенадцать лет песне – двенадцать лет Вы занимаетесь?

Да.

А как появилась программа «Личность»?

В 2006 году вышла моя книга, и меня пригласили на радиопередачу «Под созвездием Пегаса». Это радио «Петербург», Михаил Крылов вёл тогда программу. И я пришла на эту программу. И после этого практически сразу же, по-моему, был первый «Золотой Граммофон». Короче говоря, меня за неделю пригласили по двум разным поводам две разные программы на одну и ту же радиостанцию. И я пошутила: «Хожу к вам, как на работу!» Мне говорят: «А не хотите попробовать?» Я говорю: «А хочу!»

И вот я придумала свою программу, свой псевдоним, кстати говоря, который тоже появился в это же время. И стала вести. Раз в неделю я приглашала интересных людей. Программа называлась «Личность». Сейчас я её веду до сих пор, просто на другой радиостанции. Но идея та же: приглашать интересных людей, рассказывать о них, знакомить с ними петербуржцев. Художники, музыканты, режиссёры. Просто люди, которые мне интересны.

А какие-то совместные проекты потом возникали?

По-разному. С кем-то возникали, с кем-то нет. Вот Катя Шимилёва была у меня на программе – режиссёр, актриса. И мы сделали потом совместный альбом, записали аудиодиск «Богема», на котором 28 треков. Она читает мои стихи. Музыку написал Пётр Малаховский, известный петербургский композитор, он тоже был у меня в гостях на программе.

У Вас тексты довольно жизнеутверждающие, в них чувствуется характер, воля. Можете сказать, что Вы – сильная женщина?

Да. Правда, я иногда это скрываю, потому что не всегда это уместно демонстрировать. Иногда приходится скрывать. Мне близки персонажи и исполнители, которые как раз транслируют сильный женский характер.

Как Ирина Аллегрова, например…

Да. Вот мне хотелось бы с Лолитой поработать. Я думаю, что в ближайшее время, может быть, удастся. Она тоже Скорпион, как и я. И я хотела бы ей кое-что предложить.

А случалось ли так, что Ваши песни Вам помогали? Какая-то непростая жизненная ситуация – и вдруг Вы слышите свою песню и думаете: «Чего это я сдаюсь?..»?

Нет, такого не было… Был другой случай. Я как-то заказывала через Интернет шарф. Батик, авторская работа. И вот встречаюсь с девушкой, чтобы оплатить и забрать заказ. А она говорит: «Я знаю, кто Вы. Ваша песня “Не обернусь, уходя” меня буквально спасла, когда я разводилась с мужем. Поэтому я Вам этот шарф дарю». Неожиданно и очень приятно. Это, наверное, самая большая награда за творчество, вот такой отклик.

Какие качества в людях Вы цените?

Честность и преданность, наверное. Ну, я думаю, что это одного порядка качества. Я не буду говорить о таких, как доброта… Лучше быть злым, но честным.

В одном из интервью читала, что Вы любите отдыхать за книгой. И, как работник библиотеки, не могу не спросить: а за какой книгой?..

Ой, слушайте… Настолько много! У меня есть традиция, например, перечитывать Булгакова. Каждое лето почему-то… Солженицына люблю. Поэзия – это вообще, она всегда со мной. Естественно, наша вся – весь Серебряный век, полностью. Ещё, может быть, восточная поэзия, тоже люблю. Расула Гамзатова, Басё люблю. Другая совсем философия, другая психология. Над этим небольшим стихотворением задумаешься так, что хочется своё написать.

У меня был опыт написания восточных стихов. Один сборник восточной поэзии пригласил меня. Причём они уже даже внесли меня в книгу, в содержание. Позвонили мне и сказали: «Оля, ждём от вас стихов!» Я говорю: «А у меня нет ничего на эту тему» – «Мы знаем, что вы всё можете…» И я взяла тогда сборник узбекской, по-моему, поэзии. Это были выходные дни, лето, у меня наметились шашлыки с друзьями. И вот все друзья, значит, в шашлыках – а я в шезлонге со сборником узбекской поэзии, проникаюсь восточным орнаментом. И, в общем, я написала к концу дня несколько стихотворений на восточную тему.

А какие авторы или книги оказали наибольшее влияние?

У меня очень много, кто… Понимаете, я не могу сказать одно, другое имя… Вот сегодня такое настроение – взяла томик Мандельштама, например, или Пастернака. Иногда хочется Северянина почитать. Разная эстетика, разное настроение, разные потребности. Я даже не знаю, с чем сравнить. Это, наверное, как гурманство, только в литературе. Я вообще люблю читать, читаю запоем. Иногда по нескольку книг подряд читаю, одновременно. Вот последние, допустим: я могу одновременно читать Ремарка, Плутарха и «Источник» Айн Рэнд.

Какие-то планы на будущее, какие-то проекты есть? Мюзиклы не думали писать?

Есть у меня мюзиклы! У меня детские мюзиклы, два. Один идёт в Петербурге, написала я его для эстрадного театра «Весёлый балаганчик». Называется он «Капризка – вождь ничевоков».

А второй написали по сказкам Шарля Перро с московским композитором Юлианой Донской, он называется «Золушка и Кот в сапогах». Там много персонажей на самом деле. Он идёт в «Московском Мюзик-Холле», прошла премьера год назад, в феврале прошлого года. И Крымский театр сейчас взял его в репертуар. Так что, надеюсь, будет идти.

Вообще очень интересно, мюзиклы мне понравилось писать. Свобода проявления, пишешь характеры. У меня там Золушка, песня бродячих кошек и другие интересные персонажи.

А ещё с какими композиторами сотрудничаете?

Из моих постоянных соавторов могу назвать Оксану Бражникову, она ученица Шварца, кстати говоря. Есть Елена Камская, с которой много песен написано. Есть Сергей Аристов, с которым написаны все самые известные хиты. Алексей Яковель, с ним я начинала. Юлиана Донская – московский композитор, автор многих хитов для Киркорова, Баскова, Лолиты, Аллегровой. И есть Дмитрий Чистяков, с которым написана «Колыбельная», Христина Зайфиди поёт. Он больше ориентирован на классическую музыку, и мы с ним сотрудничаем в этом плане тоже. Наши произведения он выставлял, например, на конкурс Андрея Петрова и на «Весну романса».

То есть совершенно разные. От бардовской песни до классической музыки. Мне интересно посмотреть, что получится. В разном стиле.

Проявление себя, открытие каких-то новых черт и способностей?

Да. Мне кажется, это такой побочный кайф от творчества. Посмотреть, что выйдет. Написала – и написала. А что из этого получится, никто не знает.

А что Вас радует в жизни? Формула счастья от Ольги Виор?

Надо получать удовольствие от того, что ты делаешь. Когда ты получаешь удовольствие – и все остальные получают от этого удовольствие. И обязательно найдётся человек ещё, которому это понравится. Это не «для галочки»… Вот «для галочки» работа – это совершенно бессмысленно. Ну сделал и сделал, ну надо и надо. И всё, и ни уму, ни сердцу. Ни тебе, ни людям. Можно всё что угодно делать с радостью: можно пироги печь, можно крестиком вышивать, можно полы мести. Но ты понимаешь, что делаешь этот мир лучше, чище, прекраснее – и тогда это добавляет света и смысла во всё, чем ты занимаешься.

 

Беседовала Ольга Молчанова,

библиотека «Бронницкая»